Жаркое пламя любви - Страница 6

– Ирландия – красивая страна, – пробормотал Луиджи, бросив на нее слегка удивленный взгляд. Он жестом предложил ей сесть, очистив от бумаг один из стульев. – Вы здешняя?

– Нет, я здесь впервые, – ответила Джесс, усаживаясь. Она чувствовала себя почти как ученик, которого вызвали в кабинет директора.

– Скажите, – начал Луиджи, освобождая кресло от рулонов бумаги и усаживаясь напротив нее, – чем вы занимаетесь?

– Чем я занимаюсь? – эхом повторила она. Ее внимание внезапно отвлекло воспоминание о его матери, Франческе Ромацотти, необыкновенно красивой итальянской актрисе, которую она видела в нескольких фильмах. Джесс недоумевала, почему раньше не обратила внимание на их явное фамильное сходство.

– Да, чем именно?! – резко бросил он, прилагая видимое усилие, чтобы скрыть нетерпение. – Одри упоминала, что вы взялись ей помогать в последнюю минуту, то есть я понял так, что вы не занимаетесь профессионально дизайном одежды?

– Нет, я просто согласилась немного помочь ей. – Только когда Луиджи гневно стиснул челюсти, разум запоздало предостерег ее, что фактически он не получил ответ на свой вопрос.

– Но вы умеете стенографировать и печатать, – по его тону было заметно, что он не очень-то привык сдерживать раздражение.

Джесс кивнула. Ей ничуть не полегчало от того, что она внезапно вспомнила о своих осложнившихся отношениях с отчимом, об их взаимной любви-ненависти. Именно Чарльз предложил ей пойти на курсы секретарей, когда пришлось расстаться с мечтой о профессии медсестры. Отчим не постеснялся намекнуть, что подобные навыки очень пригодятся в профессии журналиста, в которую он, вероятно, уже тогда решил преградить ей дорогу…

– Ну, хорошо, как вы, наверное, уже поняли, здесь не будет такого количества работы с костюмами, как первоначально предполагалось, – продолжал Луиджи. Он перекинул свою длинную обтянутую джинсами ногу через подлокотник кресла и принялся нетерпеливо барабанить пальцами по другому подлокотнику.

Джесс подумала, что на его месте она бы тоже сердилась, если бы ей пришлось иметь дело с такой бестолковой дурочкой, какой она, должно быть, ему кажется.

– Таким образом, у вас будет достаточно свободного времени, – продолжал он с необычным напряжением в голосе.

– Я буду рада помочь вам, чем только смогу! – выпалила Джесс, без большого успеха пытаясь взять себя в руки. – Но учтите, что я совершенно не разбираюсь в киносъемках… и всяких связанных с этим технических терминах…

– Это я учту в первую очередь. – В голосе Луиджи раздражение странным образом смешалось с облегчением и удовлетворением. – Мне кажется, будет полезно, если я вкратце расскажу вам содержание фильма и объясню, почему я приехал снимать последние кадры именно сюда.

– Уверена, что это действительно будет полезно! – воскликнула Джесс. Почувствовав необъяснимое облегчение, она почти обрела обычную уверенность.

Когда слух Джесс привык к его приятно-хрипловатому голосу, она решила, что у него все-таки совсем нет акцента. Пожалуй, дело в том, что он время от времени выражает свои мысли немного иначе, чем это делают рядовые англичане. Слушая его, она снова мысленно вернулась к подробностям его происхождения. Несомненно, в связи с ним больше всего писали о его знаменитой матери. Его отец-англичанин, как смутно припоминала Джесс, занимается международным правом. Легкие, почти неуловимые особенности его английского, должно быть, связаны с тем, что он воспитывался по большей части в Италии.

– Кадры, рассказывающие о средневековом предке главного героя, мы снимали в студии, – рассказывал тем временем Луиджи. – Мы, в сущности, уже закончили съемки, когда я приехал сюда на пару дней в связи с моим следующим фильмом. Я остановился в этом отеле, и только после прогулки по пляжу меня осенило, что я нашел то, что даже и не мечтал найти, – точное место, к которому можно привязать сцены из прошлого.

– Что вы имеете в виду, когда говорите «привязать» сцены? – недоуменно спросила Джесс. – Если вы уже закончили съемки и у вас здесь нет труппы….

– Мне не нужна никакая труппа, – рассмеялся Луиджи, – во всяком случае, достаточно тех трех ирландских актеров, которых я использую. Я хочу передать мрачное величие пейзажа, совершенно не тронутого временем, и смонтировать его с тем, что мы уже сняли в студии. – Обескураженное выражение на лице Джесс вызвало у него усмешку: – Вы же не думаете, что все, что происходит на экране, последовательно снимается кадр за кадром?

– Ну конечно нет, – пробормотала Джесс.

В это время ее больше всего беспокоил ужасный вопрос, как она собирается написать профессионально беспристрастную статью о творчестве этого человека, если от одного его голоса у нее бегут мурашки по спине, а от его улыбки ее ноги становятся ватными.

– Как жаль, что вы не сможете выполнить все, что намечали, – произнесла Джесс, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Что вы имеете в виду?

– Все эти костюмы, которые прислали Одри, – ведь их не придется использовать…

– В одной из ретроспективных сцен есть свадебный пир. Я собирался использовать местных горожан в качестве статистов, чтобы показать контраст между бедными средневековыми крестьянами и гостями, но передумал.

– Вы хотите сказать, что эта ужасная эпидемия гриппа решила за вас? – уточнила Джесс, с облегчением замечая, что ее голос наконец начинает звучать почти естественно.

– Нет, я сам передумал! – холодно заявил Луиджи. Он одним махом сбросил ногу с подлокотника кресла и поднялся с ленивой грацией хищника. – Я всегда получаю то, что мне нужно. – Когда он бросил взгляд на Джесси, в его глазах, несмотря на их теплый медовый оттенок, сквозил холод, соответствующий его тону. – Предлагаю вам лечь сегодня пораньше – мы начнем съемки до прилива.